Теймураз Эсадзе: «Хочу снимать кино в Зеленограде!»
- Четверг, Июнь 3, 2010, 10:00
- Интервью, Люди
- Добавить комментарий
Гостем радиокомпании «Зеленоград сегодня» и ведущей Ирины Федоровой стал известный режиссер Теймураз Эсадзе, который снял запомнившийся зрителям телесериал «Наследство». Т. Эсадзе — зеленоградец, живет в нашем городе уже 14 лет.
— Тэмо, как вы попали в Зеленоград?
— Я очень рад, что общаюсь именно с зеленоградской аудиторией, ибо город стал для меня родным. А попал я сюда не случайно. Выбор места связан с тем, что я коренной москвич, и большая часть моей жизни была связана с Москвой. В какой-то момент, когда город и люди, в нем живущие, стали меняться, возникла усталость от того, что я перестаю узнавать тех, с кем я еще совсем недавно жил бок о бок. И так получилось, что, попав в Зеленоград, я вдруг ощутил среду, мне близкую: более чистую, открытую и по-хорошему несовременную, где я могу спокойно отдыхать и просто чувствовать себя человеком. На самом деле это очень важный момент, потому что сегодня с этим, я думаю, сталкиваются многие москвичи, которые знают, что такое Москва до 1991 г., когда все-таки большая часть населения города ощущала себя москвичами.
— В хорошем смысле этого слова…
— Да, именно в хорошем. Тогда люди, которые приезжали в Москву, вливались в наш город, становились москвичами довольно быстро и принимали те условия игры, которые существовали в столице, ее традиции, поддерживали их. Сегодня, к великому сожалению, Москва превратилась в жуткий отстойник. Это среда кислотная, с моей точки зрения. Помимо всего прочего, город теряет свое лицо. Понимаете, я сам с Покровских ворот. Для меня и моей семьи, которая в пятом колене москвичи, — это, конечно, жуткое изменение городского лица… Знаете, сегодня главный архитектор города может позволить себе говорить: вам не нравится — не смотрите. Как это может быть? Это не музей, в который я могу пойти посмотреть картину, а могу не пойти. Я каждый день прохожу мимо этого дома. И если улица меняет свое лицо до неузнаваемости, а это — та среда, в которой я вырос, то это почти то же самое, как если бы у меня отрезали руку, потому что город — это продолжение моего бытия.
— Когда состоялось ваше знакомство с Зеленоградом?
— Я помню свой первый приезд в Зеленоград — это было очень давно, где-то в 1973 г. Помню, что я был пионером, а шефами в нашей средней московской школе были Зеленоградцы. Нас повезли на какой-то праздничный концерт, по-моему, это было 7 ноября, где мы читали стихи. Как ни странно, при том, что тогда это был совершенно другой город (он был компактней — не было новой части), запомнилось ощущение зелени, с одной стороны, а с другой — абсолютно своего лица. Пожалуй, я такое видел только в Академгородке под Новосибирском и в меньшей степени в Обнинске и Дубне, хотя там люди очень напоминают зеленоградских людей.
— Вы согласны, что в Зеленограде свой особый микроклимат?
— Да. С одной стороны, это хорошо, что все-таки хранителями традиций является подавляющее большинство жителей города. С другой стороны, к моей печали, не все так идеально: на протяжении этих 14 лет город медленно, но верно меняется. Вы посмотрите, что происходит в наших лесах, — вокруг города гигантская свалка. Когда я сюда приехал, я был потрясен: в ближайшем к 14-му микрорайону лесу мы собирали грибы! Я призываю подумать о том, чтобы устроить всем миром один коллективный субботник в наших чудесных лесах и самое главное — обязать тех людей, которые приходят делать шашлыки каждые субботу-воскресенье, перестать оставлять после себя мусор. Я призываю подумать о наших детях. В недавние выходные я пошел со своими детьми в лес и с ужасом наблюдал за тем, как среди этих помоек сидят родители, вокруг них бегают дети, и родители не понимают, что дети воспитываются на свалке. Кроме того, я заинтересован в этом не только как житель города, но и как лицо, которое собирается снимать здесь кино.
— Как вы пришли в кинематограф?
— Попал я в эту профессию (сейчас, наверное, многие зрители скажут: ну, конечно, естественно, мы этого ждали) не случайно. Отец мой — режиссер-постановщик, правда, он живет в другой стране, но учился он у замечательного режиссера, педагога Михаила Ильича Ромма вместе с Тарковским, с Иоселиани. И режиссер он известный, и актер известный. Может быть, вы помните его по такой работе, как «Покаяние»… Это была одна из его знаковых ролей. А как режиссера вы могли его знать по картине «Любовь с первого взгляда». С моей точки зрения это замечательное кино — легкая, ироничная, вместе с тем грустная картина, которая была в свое время начата на «Ленфильме», потом ее благополучно хотели смыть (он был человеком достаточно конфликтным в советские годы), и картину в результате чуть ли не детективным способом выкрадывали с «Ленфильма» и перевозили в Москву, показывали, потом ее выпустила «Грузия-фильм» под своей шапкой. Что касается матери, то она тоже киношница с огромным стажем. Училась во ВГИКе, правда, на отделении научно-популярного кино, у Александра Згуриди (был такой замечательный режиссер, который снимал практически все знаменитые картины о животных). Она собиралась заниматься примерно теми же самыми вещами. Но жизнь сложилась так, что она стала ассистентом режиссера, многие картины с ее участием вы знаете: «Тот самый Мюнхгаузен», «31 июня»… Их можно перечислять очень долго — у нее их порядка сорока как у ассистента и как у второго режиссера.
— Можно сказать, что вы выросли в этой среде…
— Да, я вырос в этой сумасшедшей среде, при том, что сделал все возможное, чтобы туда не попасть. Во-первых, я долгие годы работал и учился вне той системы координат, которая была предусмотрена моей семьей. Я работал в геологии, на буровой, в библиотеке им. Ленина. Я себя готовил к иной сфере деятельности. Я хотел стать застольным литературным работником, что мне в общем-то удалось, потому что в результате я поступил в школу-студию МХАТ (замечу — театральное образование, а не кинематографическое) по классу драматургии. Преподаватели у меня были очень серьезные: Александр Галин, Григорий Горин, Гельман, курировал наш курс Анатолий Смелянский, который теперь возглавляет школу-студию МХАТ в качестве ректора. После этого я достаточно долго работал вне кинематографа.
— Почему?
— Потому что кино не было — практически не было. В 90-е годы кино развалилось. То, что достойно называться «кино», можно было пересчитать по пальцам.
— А в театре вы не работали?
— Наверное, здесь сказывалась общая ситуация с культурой в стране. Я работал в основном, как их теперь называют, с андеграундными режиссерами, это были практически подвальные постановки. Но я накопил опыт — 10 лет редакторской работы в нескольких московских издательствах и опыт работы с театральными ребятами той поры… Я этим благополучно занимался с 1991 по 2001 г. — те самые замечательные годы, которые сформировали меня именно в плане абсолютной бескомпромиссности. Если я берусь за какие-то вещи, то довожу их до конца насколько я в состоянии и насколько позволяют талант и средства, которые мне предложены.
— Давайте перейдем к вашим работам, которые уже есть, и к планам на будущее… Я думаю, многих радиослушателей интересует история сериала «Наследство».
— У нас была довольно любопытная ситуация с этой картиной. Она снималась в 2007 г. (предкризисное время), и мы могли себе позволить относительно большой бюджет — это был Первый канал, это была голландская компания «Эндемол». Сценарий был написан по мотивам истории, которая в свое время была поставлена в Голландии с голландскими и европейскими актерами, но мы ее переписали практически до неузнаваемости. У нас ведь все другое — другая история, другой опыт. «Наследство» в первую голову завязано на том, что идет разговор о взаимоотношениях настоящего и прошлого, одно в другом отражается. И еще о том, что в принципе мы не имеем права говорить, что мы все дети 1991 г., мы все дети своей страны, из которой мы вышли — кто-то хлопнув дверью, кто-то не хлопнув, кто-то по-прежнему еще там находясь.
Это является одним из основных мотивов, по которым я делал картину «Наследство» и которая собрала довольно серьезную аудиторию (правда, были сложности в киноязыке — картина была рассчитана на людей в первую очередь подготовленных).
— Как вам удалось собрать такое соцветие знаменитостей?
— Я собирал людей в первую очередь по принципу кровной заинтересованности. В общем, в большой степени это поколенческое кино. Актеры — в основном мои ровесники или молодые люди, которые хотели сказать об этом времени и о том, в котором мы сейчас живем, свои слова, настоящие слова — не те, которые хотят услышать, а те, которые должны быть сказаны честно. Может быть, у нас что-то не получилось, как это бывает всегда, потому что ничего идеального на свете нет. Я очень благодарен и Домогарову, и Балуеву, и Зудиной, и еще многим актерам, которые искренне и честно отработали это кино. Я считаю, что в последние годы мало что может сравниться с тем, с какой отдачей работали эти люди. И поверьте, будучи и вторым режиссером, и ассистентом, я видел, как на площадке работали люди с потухшими глазами. Здесь все было абсолютно иначе — это была честная, искренняя, творческая и, что самое главное, гражданская работа.
— Расскажите о вашем фильме «Лесная царевна».
— Это история совершенно другого свойства. Это была моя первая картина. Я ее называю курсовой, поскольку вы уже знаете, что я не учился во ВГИКе и у меня не было возможности снимать учебные работы.
— Это детская картина?
— Это картина семейная. Она не детская, но дети ее очень любят. Она собрала много призов в основном за пределами нашей страны (опять-таки естественно). Один очень умный человек, средней степени чиновник, посмотрев картину, задал мне замечательный вопрос (это был 2004 г.): «Вот у вас там царь — сначала он старый, потом он съедает молодильное яблочко и становится молодым, а потом он дурного табачку понюхает и дурачком делается. Вы кого имели в виду?» Я в первый раз не знал, что ответить, потому что в этой системе координат я вообще не работаю, это не из моей жизни. Просто это русские народные сказки — поди туда не знаю куда и иже с ними. Детишки смотрят с большим удовольствием, задают мне очень смешные вопросы. Например, замечательный актер Сергачев играет в картине роль Чуда Лесного. А дети спрашивают: у вас там сидит человек — он что, гоблин? А это просто леший. На самом деле это страшная штука, что наши дети отключены от традиций: мы сегодня почти похоронили русский фольклор. Вместо этого нам предложена американо-европейская история, которая и к американцам, и к европейцам имеет малое отношение, потому что они свои традиции тоже берегут. Но то, что происходит с нами, — это чудовищно. И картина «Лесная царевна» в большей степени открывала детям глаза на то, что наша культура настолько самобытна. Мы снимали картину в Архангельской области, в очень красивом древнем месте. Это огромный город — деревянные Малые Карелы очень впечатляют. Мне кажется, что детям понравилось, а вместе с ними — и родителям, потому что какая сказка обходится без иронии?
— Еще есть фильм «Холодное сердце»… И вообще, где ваши фильмы можно увидеть в наш современный век?
— Картину «Наследство» можно посмотреть (я предлагаю совершенно антихудожественный способ и пиратский вариант) онлайн практически в двадцати местах в Сети, ее можно скачать, можно посмотреть так. Это касается и «Лесной царевны».
— А на DVD?
— На DVD они давно закончились, и их не восстанавливают — не знаю, по каким соображениям. Может быть, по тем же самым, о которых я уже говорил. С русской сказкой произошла беда — мы практически перестали ее снимать. Но с этим надо бороться, насколько это возможно, то есть читать детям русские сказки. Я, будучи взрослым человеком, регулярно их перечитываю. Русских сказок много, например афанасьевские, их активно переиздают. Читайте сказки Пушкина, которые сейчас, к сожалению, вообще не читают. Из сказки формируются настоящий гражданин, наше мировоззрение, патриотизм — абсолютно все идет из фольклора. Собственно говоря, поэтому моя первая работа была с этим связана.
— Расскажите, пожалуйста, о фильме «Холодное сердце».
— Эта картина была крайняя (мы люди суеверные и не говорим «последняя», говорим — «крайняя»). Она закончена в самом начале этого года, надеюсь, что будет показана на Первом канале. Картина о современном, довольно успешном человеке, подверженном распространенному ныне синдрому абсолютной отмороженности, отгороженности от того, что происходит вокруг него. Собственно поэтому картина так и называется — «Холодное сердце».
— Равнодушие?
— Я бы даже сказал — полная апатия. При том, что герой — человек успешный. Более того, он профессиональный человек. Он не менеджер, коих развелось очень много. Он не крупный бизнесмен. Он профессиональный хирург, работающий в московском представительстве западной клиники. Казалось бы, у человека, которого так ценят французы, у которого все должно быть в полном порядке и у которого действительно все в порядке, возникает ситуация, при которой он начинает понимать, что все далеко не так. В картине снимались замечательные актеры. В главной роли — Дмитрий Шевченко. Вообще-то мой принцип — если я приглашаю кого-то на роль, то стараюсь предложить то, что человек никогда не делал. В картине феноменально сыграла Марина Зудина. Считаю, что это ее лучшая роль, по крайней мере из того, что я видел. Но то, что Марина Вячеславовна сделала здесь, — ее абсолютный успех, ее абсолютное достижение как актрисы, большой актрисы. Грандиозно сыграла Эра Зиганшина — есть такая замечательная питерская актриса, которая запомнилась многим еще девочкой по картине «Снежная королева». У меня Эра блистательно сыграла роль матери главного героя.
— Дмитрий Шевченко — актер, который снимался в фильме «Бой с тенью»?
— Совершенно справедливо. Но в «Холодном сердце» он играет роль другого порядка. Это совсем другой мир, другой шаг для него — очень сложный, серьезный, он там и трогательный, и смешной.
— Тэмо, расскажите о планируемых съемках в Зеленограде.
— Планы большие. Собираюсь в Зеленограде снимать несколько картин подряд. Делаю это совершенно осознанно еще и потому, что считаю, что город с такими традициями и с таким квалифицированным кадровым составом мог бы вполне стать постоянно действующей съемочной площадкой, и, может, надо организовать здесь настоящую студию, ведь кино — это высокотехнологичное производство с большим количеством процессов, в том числе и компьютерных. А помимо всего прочего каждый день я езжу на работу, как все нормальные люди, на электричке (я исключил из своей жизни автотранспорт), для того, чтобы наблюдать реальную жизнь, а не ее фрагменты из окна своего автомобиля. Поэтому для меня важно, чтобы люди, которые сегодня в большом количестве едут в Москву на работу, работали бы здесь и получали бы удовольствие от своей работы. Я обращаюсь в том числе и к властям: давайте вместе подумаем на эту тему. Я знаю, что Владимир Евтушенков — владелец одной из крупнейших телевизионных компаний — выходец из Зеленограда. Мой шкурный интерес гораздо более простой. Я хочу снять за несколько месяцев три картины.
— Это возможно?
— Я надеюсь, это получится, и приглашаю зеленоградцев принять посильное участие. А участие может быть самым разным. Я надеюсь, что мы еще встретимся и поговорим на эту тему. Но в принципе мне бы очень хотелось запечатлеть Зеленоград и его очень разное лицо.
Александра Циркунова,
Газета «Зеленоград Сегодня» №63 (1765), 3 июня 2010 г.,
zlngrd.ru
Еще по теме
Оставить комментарий
Вы должны авторизоваться для комментирования.
